Болеслав Прус : Фараон


Вернувшись во дворец, он приказал позвать Тутмоса.
Тот был пьян, а наследник полон ярости.
- Знаешь, кого я сейчас видел? - обратился Рамсес к своему любимцу.
- Может быть, кого-нибудь из жрецов... - прошептал Тутмос.
- Ассирийцев! О боги! Что я почувствовал! Какой это подлый народ! Они похожи на зверей. С ног до головы в бараньих шкурах, и от них несет прогорклым салом... А какие бороды, волосы! И какая ужасная речь!..
Рамсес взволнованно ходил по комнате.
- Я думал, что презираю жадных писцов, лицемерных номархов, что ненавижу хитрых и честолюбивых жрецов... Я питал отвращение к евреям и опасался финикиян... Но только теперь, увидя ассирийцев, я узнал, что такое ненависть. Теперь я понимаю, почему собака набрасывается на кошку, перебегающую ей дорогу.
- К евреям и финикиянам ты, государь, уже привык, а ассирийцев видишь в первый раз.
- Что финикияне! - говорил Рамсес точно сам с собою. - Финикиянин, филистимлянин, шасу (89), ливиец, даже эфиоп - это как будто члены нашей семьи. Когда они не платят дани, мы сердимся на них, а заплатят - прощаем... Ассирийцы же совсем чужие нам, это враги. Я не успокоюсь, пока не увижу поля, усеянного их трупами, пока не доведу счет их отрубленным рукам до ста тысяч...