Болеслав Прус : Фараон
Кроме того, еще по одной драхме греческим солдатам, которые сегодня под моим командованием открыли нам выход из ущелья, и по одной драхме солдатам тех полков благородного Нитагора, которые хотели отрезать нам путь к тракту...
Точно гром прокатилось по полкам:
- Да здравствует наш царевич!.. Да здравствует наследник фараона!.. Да живет он вечно!.. - кричали воины, и громче всех греки.
Наследник продолжал:
- Для раздачи низшим офицерам моей армии и армии благородного Нитагора я жалую пять талантов, достойнейшему же министру и главным военачальникам - десять талантов...
- Я отказываюсь от своей доли в пользу солдат, - сказал Херихор.
- Да здравствует наследник!.. Да здравствует министр! - кричали офицеры и солдаты.
Багровый диск солнца уже коснулся песков западной пустыни, когда Рамсес простился с войсками и, пришпорив коня, поскакал в Мемфис, а достойный Херихор под гром восторженных кликов сел в носилки и тоже приказал обогнать марширующие колонны.
Удалившись вперед настолько, что отдельные голоса слились в один общий гул, напоминавший шум водопада, министр, высунувшись из носилок, обратился к писцу Пентуэру:
- Все помнишь?
- Все, достойнейший.
Точно гром прокатилось по полкам:
- Да здравствует наш царевич!.. Да здравствует наследник фараона!.. Да живет он вечно!.. - кричали воины, и громче всех греки.
Наследник продолжал:
- Для раздачи низшим офицерам моей армии и армии благородного Нитагора я жалую пять талантов, достойнейшему же министру и главным военачальникам - десять талантов...
- Я отказываюсь от своей доли в пользу солдат, - сказал Херихор.
- Да здравствует наследник!.. Да здравствует министр! - кричали офицеры и солдаты.
Багровый диск солнца уже коснулся песков западной пустыни, когда Рамсес простился с войсками и, пришпорив коня, поскакал в Мемфис, а достойный Херихор под гром восторженных кликов сел в носилки и тоже приказал обогнать марширующие колонны.
Удалившись вперед настолько, что отдельные голоса слились в один общий гул, напоминавший шум водопада, министр, высунувшись из носилок, обратился к писцу Пентуэру:
- Все помнишь?
- Все, достойнейший.