Болеслав Прус : Фараон
Чернь нанесла оскорбление сыну фараона - нашей обязанностью было наказать виновных. Но если ты простил обиду, государство не станет против этого возражать.
- Государство!.. Государство!.. - повторил Рамсес. - Государство - это мы, - прибавил он, прищурившись.
- Да, государство - это фараон и... его вернейшие слуги, - ответил писец.
Достаточно было этого разговора с высоким сановником, чтобы рассеять начавшее было пробуждаться в сознании наследника могучее, хотя еще неясное, представление о значении "государства". Итак, государство - не вечное несокрушимое здание, к которому фараоны должны камень за камнем прибавлять свои великие дела, а скорее куча песку, которую каждый повелитель пересыпает, как ему заблагорассудится. В государстве нет тех узких дверей, именуемых законами, проходя через которые каждый, кто бы он ни был - крестьянин или наследник престола, - должен наклонять голову. В этом здании есть разные ходы и выходы: узкие - для малых и слабых, весьма широкие и удобные - для сильных.
"Если так, - решил царевич, - я установлю порядок, какой мне нравится".
И ему вспомнились два человека: освобожденный негр, который, не ожидая приказа, готов был отдать жизнь за то, что принадлежало наследнику, и незнакомый жрец.
- Государство!.. Государство!.. - повторил Рамсес. - Государство - это мы, - прибавил он, прищурившись.
- Да, государство - это фараон и... его вернейшие слуги, - ответил писец.
Достаточно было этого разговора с высоким сановником, чтобы рассеять начавшее было пробуждаться в сознании наследника могучее, хотя еще неясное, представление о значении "государства". Итак, государство - не вечное несокрушимое здание, к которому фараоны должны камень за камнем прибавлять свои великие дела, а скорее куча песку, которую каждый повелитель пересыпает, как ему заблагорассудится. В государстве нет тех узких дверей, именуемых законами, проходя через которые каждый, кто бы он ни был - крестьянин или наследник престола, - должен наклонять голову. В этом здании есть разные ходы и выходы: узкие - для малых и слабых, весьма широкие и удобные - для сильных.
"Если так, - решил царевич, - я установлю порядок, какой мне нравится".
И ему вспомнились два человека: освобожденный негр, который, не ожидая приказа, готов был отдать жизнь за то, что принадлежало наследнику, и незнакомый жрец.