Майкл Александр Айснер : Крестоносец

Я тоже это видел. Я вспоминаю момент прощания, наше объятие и представляю себе, что все могло бы кончиться по-другому. Иногда я ненавижу Андре. Когда я уезжал из Жироны, Изабель, ты просила привезти твоего брата домой. Но я не смог. Однако если ты посмотришь на отблеск на желтых камнях перед рассветом, ты увидишь его едва заметную улыбку. Я ее вижу.
* * *

Все. Франциско закончил свою повесть. Слава богу! Моя левая нога затекла оттого, что я просидел в одной и той же позе несколько часов подряд. В висках у меня стучало. Франциско, видимо, совсем вымотался. Он прислонился к стене кельи и медленно сполз по ней на каменный пол. Голова его тяжело опустилась на грудь, он закрыл глаза.
- Франциско, - произнесла Изабель, - у Господа есть сострадание. К концу фразы ее голос стал почти неслышным, исполнившись невыразимой печали. Франциско открыл глаза и повернулся к девушке, скривив губы.
- Я достаточно насмотрелся на его сострадание, Изабель, на полях сражений в Леванте, на внутреннем дворе цитадели в Алеппо, на пристани Барселоны, глядя на тонущий корабль Серхио. Ты думаешь, Господь сжалится над таким грешником?
- Ты сам осудил и приговорил себя, - сказала Изабель.