Болеслав Прус : Фараон
Это жестокий народ!.. Он презирает труд и живет войной. Побежденных ассирийцы сажают на кол или сдирают с них кожу. Они разрушают покоренные города, а население уводят в неволю. Их отдых - охота на диких зверей, а забавляются они, стреляя в пленников из лука или выкалывая им глаза. Храмы они превращают в развалины, священными сосудами пользуются во время своих пирушек, а мудрых жрецов делают своими шутами. Они украшают стены жилищ кожей, снятой с живых людей, и ставят на пиршественные столы окровавленные головы врагов.
Когда халдей умолк, заговорил досточтимый Мефрес.
- Великий пророк! Ты заронил страх в души наши, но не указываешь спасения. Возможно - и даже наверно так, коль скоро ты это говоришь, - что судьба временно будет немилостива к нам. Но как же этого избегнуть? Есть на Ниле опасные места, где не уцелеть ни одной лодке, но мудрость кормчих огибает опасные водовороты. То же с несчастьем народов. Народ - ладья, а время - река, которую иногда возмущают бурные вихри. Но если утлому рыбачьему челну удается спастись от бедствия, почему же многомиллионный народ не может, попав в беду, избежать гибели?
- Слова твои мудры, - ответил Бероэс, - но не на все я могу тебе ответить.
Когда халдей умолк, заговорил досточтимый Мефрес.
- Великий пророк! Ты заронил страх в души наши, но не указываешь спасения. Возможно - и даже наверно так, коль скоро ты это говоришь, - что судьба временно будет немилостива к нам. Но как же этого избегнуть? Есть на Ниле опасные места, где не уцелеть ни одной лодке, но мудрость кормчих огибает опасные водовороты. То же с несчастьем народов. Народ - ладья, а время - река, которую иногда возмущают бурные вихри. Но если утлому рыбачьему челну удается спастись от бедствия, почему же многомиллионный народ не может, попав в беду, избежать гибели?
- Слова твои мудры, - ответил Бероэс, - но не на все я могу тебе ответить.