Плутарх : Александр и Цезарь
Правда, в письме к афинянам по поводу Самоса он пишет: "Я бы не отдал вам этот свободный и прославленный город, но уж владейте им, раз вы получили его от того, кто был тогда вашим властелином и назывался моим отцом". При этом он имел в виду Филиппа. Позднее, однако, раненный стрелой и испытывая жестокие страдания, Александр сказал: "Это, друзья, течет кровь, а не
Влага, какая струится у жителей неба счастливых!"
Однажды, когда раздался сильный удар грома и все испугались, присутствовавший при этом софист Анаксарх обратился к Александру: "Ты ведь не можешь сделать ничего похожего, сын Зевса?" "И не хочу. Зачем мне внушать ужас своим друзьям, как ты это советуешь? - ответил Александр смеясь. - Тебе ведь не нравится мой обед потому, что ты видишь на столах рыб, а не головы сатрапов". В самом деле, говорят, что, увидев рыбешек, присланных царем Гефестиону, Анаксарх сказал нечто подобное, желая высмеять тех, кто, подвергая себя опасностям, ценой великих усилий добивается славы, но в наслаждениях и удовольствиях мало или почти совсем не отличается от обыкновенных людей. Из всего сказанного ясно, что Александр сам не верил в свое божественное происхождение и не чванился им, но лишь пользовался этим вымыслом для того, чтобы порабощать других.
Влага, какая струится у жителей неба счастливых!"
Однажды, когда раздался сильный удар грома и все испугались, присутствовавший при этом софист Анаксарх обратился к Александру: "Ты ведь не можешь сделать ничего похожего, сын Зевса?" "И не хочу. Зачем мне внушать ужас своим друзьям, как ты это советуешь? - ответил Александр смеясь. - Тебе ведь не нравится мой обед потому, что ты видишь на столах рыб, а не головы сатрапов". В самом деле, говорят, что, увидев рыбешек, присланных царем Гефестиону, Анаксарх сказал нечто подобное, желая высмеять тех, кто, подвергая себя опасностям, ценой великих усилий добивается славы, но в наслаждениях и удовольствиях мало или почти совсем не отличается от обыкновенных людей. Из всего сказанного ясно, что Александр сам не верил в свое божественное происхождение и не чванился им, но лишь пользовался этим вымыслом для того, чтобы порабощать других.