Генри Райдер Хаггард : Клеопатра
- Тот, кто наблюдает звезды, на замечает блеска женских глаз, гораздо менее ярких, и потому он счастлив!
Клеопатра склонилась ко мне и так долго смотрела в глаза странным пристальным взглядом, что сердце мое затрепетало, хоть я и призвал на помощь всю свою волю.
Не гордись, высокомерный египтянин, проговорила Клеопатра так тихо, что слова ее услышали только я и Хармиана, - не гордись, чародей, не то у меня вдруг появится искушение испробовать на тебе мои чары. Разве есть на свете женщина, которая бы вынесла такое презрение? Оно оскорбляет весь наш пол и противно самой природе. - И она откинулась на ложе и рассмеялась своим чудесным мелодичным смехом. Но я поднял глаза и увидел, что Хармиана закусила губу и гневно хмурится.
- Прости меня, царица Египта, - ответил я сухо, но со всей изысканностью, на которую был способен, - перед Царицей Ночи бледнеют даже звезды! - Я, конечно, говорил о символе Великой Праматери - луне, с кем Клеопатра осмеливалась соперничать, именуя себя сошедшей на землю Исидой.
- Находчивый ответ! - сказал она и захлопала своими точеными белыми ручками. - Да мой астроном, оказывается, остроумен и к тому же великолепно умеет льстить!
Клеопатра склонилась ко мне и так долго смотрела в глаза странным пристальным взглядом, что сердце мое затрепетало, хоть я и призвал на помощь всю свою волю.
Не гордись, высокомерный египтянин, проговорила Клеопатра так тихо, что слова ее услышали только я и Хармиана, - не гордись, чародей, не то у меня вдруг появится искушение испробовать на тебе мои чары. Разве есть на свете женщина, которая бы вынесла такое презрение? Оно оскорбляет весь наш пол и противно самой природе. - И она откинулась на ложе и рассмеялась своим чудесным мелодичным смехом. Но я поднял глаза и увидел, что Хармиана закусила губу и гневно хмурится.
- Прости меня, царица Египта, - ответил я сухо, но со всей изысканностью, на которую был способен, - перед Царицей Ночи бледнеют даже звезды! - Я, конечно, говорил о символе Великой Праматери - луне, с кем Клеопатра осмеливалась соперничать, именуя себя сошедшей на землю Исидой.
- Находчивый ответ! - сказал она и захлопала своими точеными белыми ручками. - Да мой астроном, оказывается, остроумен и к тому же великолепно умеет льстить!