Том Холланд : Спящий в песках



Эйэ, чье честное лицо помрачнело от обиды, указал фараону на то, что в молодости тот испытывал к близким большее сострадание.

– Все меняется, – покачал головой Эхнатон. – Ныне даже самая горькая печаль не в состоянии пронзить мое сердце, ибо, каковы бы ни были мои потери, со мной остается моя супруга, которую я люблю больше всего на свете.

С этими словами он повернулся и, оставив своего дядю в горе и гневе, направился в покои Нефертити. Придя туда, он заключил царицу в объятия, и та ответила ему поцелуем, заставившим Эхнатона раствориться в блаженстве.

Но по прошествии времени Киа, лишившаяся положения великой царицы и удаленная на женскую половину, явилась к нему с известием о том, что их младшая дочь захворала.

Царь был недоволен ее приходом, ибо со дня появления Нефертити всячески избегал Киа, однако согласился взглянуть на дочку.

Маленькая девочка была бледной и слабенькой, а когда мать скинула одеяльце, фараон увидел на ее груди тонкие шрамы.

– Когда заболела моя матушка, – прошептала Киа, – отец обнаружил на ее груди точно такие же странные метки. Я знаю, он говорил тебе об этом, и ты не внял ему, но теперь речь идет о твоей дочери.