Том Холланд : Спящий в песках
Фараона среди них я узнал исключительно по царским регалиям, ибо в отличие от всех прочих владык Египта этот не походил ни на бога, ни на героя. Отвисший живот, широкие, почти женские, бедра, худые, практически лишенные мускулатуры руки и куполообразный череп делали его откровенно уродливым. Удлиненное лицо с пухлыми губами и миндалевидными глазами тоже нельзя было назвать красивым. Глядя на это отталкивающее изображение, походившее на портрет скорее евнуха, чем мужчины, и – тут нельзя было не согласиться с Ньюберри – безусловно гротескное, я почувствовал, как по спине моей пробежал холодок. Впрочем, общее впечатление мое не сводилось к одному лишь гротеску – присутствовало и какое-то иное ощущение, противоречившее первоначальному чувству отвращения и неприятия. И лишь спустя несколько мгновений мне открылся источник этого ощущения: рядом с фараоном художник изобразил трех девушек с такими же странными куполообразными черепами, как и у самого царя. Две сидели у его ног, а третью властелин Египта нежно целовал в лоб. Ни в одной из гробниц, ни в одной из книг по египтологии мне ни разу не довелось встретить что-либо похожее на столь трогательную, нежную семейную сцену.
– Это его дочери?
– Это его дочери?