Том Холланд : Спящий в песках
Час проходил за часом, но все оставалось спокойным. Наконец забрезжил рассвет, муэдзины повели свою перекличку с верхушек минаретов, призывая правоверных к молитве, и Гарун уже решил было, что опасность миновала. Обернувшись лицом к священной Мекке, он преклонил колени, дабы восславить Аллаха, и тут услышал позади тихие шаги.
Аль-Вакиль резко обернулся.
Над постелью принцессы склонилась неясная фигура, окутанная мерцающим золотистым сиянием.
– Лейла?
Ответа не было.
– Гарун поднялся на ноги.
– Лейла?
Он шагнул вперед, и в то же мгновение фигура приобрела четкие очертания. В ореоле золотого свечения ему открылось лицо жены: ее бездонные глаза, темные, как ночь, волосы и приоткрытые в улыбке рубиновые губы.
– О дражайший, – прошептала она, – любишь ли ты меня больше всех на свете?
Гарун взирал на нее в молчании. Она распрямилась со смертоносной грацией ядовитой змеи, и он осознал то, чего не замечал – или не хотел замечать – с их первой встречи. Пред ним стояло живое воплощение идола Лилат.
Аль-Вакиль попытался отступить назад, но не мог сдвинуться с места.
– Во имя Аллаха, – прошептал он, – скажи, кто ты на самом деле.