Том Холланд : Спящий в песках
Наконец город выгорел дотла: от всего его грозного великолепия осталось лишь черное пепелище.
– Дело сделано, – прошептал Гарун. Склонив голову, он произнес молитву, после чего добавил: – Клянусь, никогда больше не совершу я подобного кровопролития.
С этими словами воитель извлек из ножен свой меч и переломил клинок надвое.
* * *
В тронном зале халифа аль-Хакима Гарун аль-Вакиль склонился перед престолом в низком поклоне.
– Во исполнение твоего приказания, о повелитель правоверных, я уничтожил город Лилат-ах, так что от сего вместилища зла и бесчестия не осталось ни единого кирпича. Сокровища, отнятые у нечестивцев, были навьючены на множество верблюдов и доставлены в Каир, дабы ты мог использовать их на благие дела, на заботу о сирых и убогих.
– О сирых и убогих? – Халиф поднял бровь. – Вот уж не думал, полководец, что ты стал таким сострадательным.
– О халиф, я служу тебе наилучшим образом, служа твоему народу.
– Ты служишь мне наилучшим образом, сражаясь в моем войске.
Гарун склонил голову и извлек из-под плаща обломки меча.
– Что это значит? – требовательно вопросил халиф.
– О повелитель правоверных, я поклялся страшной клятвой, что более не стану проливать кровь смертных.
– Дело сделано, – прошептал Гарун. Склонив голову, он произнес молитву, после чего добавил: – Клянусь, никогда больше не совершу я подобного кровопролития.
С этими словами воитель извлек из ножен свой меч и переломил клинок надвое.
* * *
В тронном зале халифа аль-Хакима Гарун аль-Вакиль склонился перед престолом в низком поклоне.
– Во исполнение твоего приказания, о повелитель правоверных, я уничтожил город Лилат-ах, так что от сего вместилища зла и бесчестия не осталось ни единого кирпича. Сокровища, отнятые у нечестивцев, были навьючены на множество верблюдов и доставлены в Каир, дабы ты мог использовать их на благие дела, на заботу о сирых и убогих.
– О сирых и убогих? – Халиф поднял бровь. – Вот уж не думал, полководец, что ты стал таким сострадательным.
– О халиф, я служу тебе наилучшим образом, служа твоему народу.
– Ты служишь мне наилучшим образом, сражаясь в моем войске.
Гарун склонил голову и извлек из-под плаща обломки меча.
– Что это значит? – требовательно вопросил халиф.
– О повелитель правоверных, я поклялся страшной клятвой, что более не стану проливать кровь смертных.