Том Холланд : Спящий в песках
Мне не удалось скрыть охватившие меня разочарование и недоумение, и старец, усмехнувшись с нескрываемой горечью, указал в дальний конец каморки, на неприметную в сумраке дверь.
– Туда, – прошептал он, и при звуках его голоса я ощутил легкий холодок – почти такой же, как и во время нашей первой беседы.
– Там ты найдешь то, что ищешь.
– У меня самого нет четкого представления о том, что я, собственно говоря, ищу, – промолвил я, силясь изобразить улыбку.
– Тайну фараона. – Старческие веки медленно опустились, и глаза его превратились в узкие щелочки. – Тайну аль-Вакиля.
– И что это за тайна?
Веки старика опустились еще ниже. Казалось, он погружается в сон.
– Это тяжкое бремя, – спустя несколько мгновений проговорил он глухим шепотом. – Бремя, которое я нес долгие годы, сохраняя здесь, в мечети, тайну, доверенную мне моим предшественником. А тот, в свою очередь, получил ее в наследство от своего... Секрет передавался из поколения в поколение – им владела непрерывающаяся череда хранителей, восходящая к тому времени, когда Истинная Вера была еще молода.
– Неужто эта тайна столь ужасна, что никто ее так и не выдал? – спросил я.
– Туда, – прошептал он, и при звуках его голоса я ощутил легкий холодок – почти такой же, как и во время нашей первой беседы.
– Там ты найдешь то, что ищешь.
– У меня самого нет четкого представления о том, что я, собственно говоря, ищу, – промолвил я, силясь изобразить улыбку.
– Тайну фараона. – Старческие веки медленно опустились, и глаза его превратились в узкие щелочки. – Тайну аль-Вакиля.
– И что это за тайна?
Веки старика опустились еще ниже. Казалось, он погружается в сон.
– Это тяжкое бремя, – спустя несколько мгновений проговорил он глухим шепотом. – Бремя, которое я нес долгие годы, сохраняя здесь, в мечети, тайну, доверенную мне моим предшественником. А тот, в свою очередь, получил ее в наследство от своего... Секрет передавался из поколения в поколение – им владела непрерывающаяся череда хранителей, восходящая к тому времени, когда Истинная Вера была еще молода.
– Неужто эта тайна столь ужасна, что никто ее так и не выдал? – спросил я.