Майкл Александр Айснер : Крестоносец
Заключенные дерутся за каждую крошку. Мы с Саламаджо остаемся в стороне и не участвуем в потасовке, а когда все расходятся, ищем оброненные крупицы.
- А через отверстие можно увидеть небо? - спросил я.
- Я видел солнце и луну, - сказал Мануэль.
- Значит, стражники открывают люк через день? - уточнил Андре.
- Да. Так мы ведем подсчет продолжительности нашего заключения - мы провели здесь уже триста сорок восемь дней. Мы прошли еще несколько шагов, и туннель закончился. То был конец помещения - около двухсот шагов отделяло нас от мозаики, находившейся на другом его конце. Я услышал журчание, похожее на веселые звуки флейты, и коснулся рукой каменой стены. По моему предплечью потекла вода. Я сложил ладони ковшиком, набрал в них воды и умылся; холодная жидкость защипала глаза, потекла по щекам, по затылку, по шее.
- Саламаджо говорит, что это камни проливают слезы, которых у нас не осталось, - сказал Мануэль. Я наклонил голову, вода потекла мне в рот, оросила потрескавшиеся губы, словно ливень, оживляющий засохшее поле.
- Вода принадлежит всем, - сказал Мануэль. - Подземный родник бьет круглый год и не дает нам умереть от жажды. Когда мы с Андре напились вдоволь, мы вернулись тем же путем.
- А через отверстие можно увидеть небо? - спросил я.
- Я видел солнце и луну, - сказал Мануэль.
- Значит, стражники открывают люк через день? - уточнил Андре.
- Да. Так мы ведем подсчет продолжительности нашего заключения - мы провели здесь уже триста сорок восемь дней. Мы прошли еще несколько шагов, и туннель закончился. То был конец помещения - около двухсот шагов отделяло нас от мозаики, находившейся на другом его конце. Я услышал журчание, похожее на веселые звуки флейты, и коснулся рукой каменой стены. По моему предплечью потекла вода. Я сложил ладони ковшиком, набрал в них воды и умылся; холодная жидкость защипала глаза, потекла по щекам, по затылку, по шее.
- Саламаджо говорит, что это камни проливают слезы, которых у нас не осталось, - сказал Мануэль. Я наклонил голову, вода потекла мне в рот, оросила потрескавшиеся губы, словно ливень, оживляющий засохшее поле.
- Вода принадлежит всем, - сказал Мануэль. - Подземный родник бьет круглый год и не дает нам умереть от жажды. Когда мы с Андре напились вдоволь, мы вернулись тем же путем.