Майкл Александр Айснер : Крестоносец


- Быть может, Франциско, - начал я, устроившись на стуле, - сегодня нам следует сосредоточиться на твоих деяниях, а не пытаться очернить храбрых воинов - предводителей крестовых походов. Франциско ничего не ответил. Он сидел, прислонившись к стене и закрыв глаза. Через минуту он встал, отошел в угол кельи и оперся о подоконник.
* * *

- Мы с Андре украдкой вернулись из замка к нашей палатке. Из лагеря все еще можно было увидеть красное пламя - костер, на котором сжигали наших врагов. Андре сел на свой матрац, что-то тихонько, едва слышно напевая. Я лег и закрыл глаза; вскоре меня поглотили вспышки и шипение пламени, и я окунулся в разгневанную ночь. Когда я открыл глаза, темнота сменилась сероватым рассветом. Я услышал пение птиц, приглушенный разговор, который то удалялся, то приближался, и в конце концов - детский плач. Но не капризный, а жуткий, душераздирающий. Нам сказали, что женщины и дети неверных покинули замок еще до начала осады. Я взглянул на лица товарищей, ища у них объяснения, но все они отводили глаза.
- Дядюшка Рамон, - позвал я. Он спал.
- Дядюшка Рамон. Он открыл один глаз.
- Надеюсь, ты разбудил меня по серьезному поводу, Франциско, - сказал он.