Майкл Александр Айснер : Крестоносец
Даже с Фласито Изабель беседовала очень тихо. Когда мы добирались до леса, я показывал Изабель, как нужно правильно стрелять. Демонстрировал ей каждое движение очень медленно, одно за другим: держал стрелу строго перпендикулярно луку, натягивал тетиву, прицеливался и стрелял. Эти уроки действовали как бальзам для моей души: солнце, светившее мне в лицо, растворяло мглу дней и ночей Монкады. Мы с Изабель почти не разговаривали - только если обсуждали правильность движений или выбирали цель. Я не был знаком с женским нравом и привычками, поэтому не знал, насколько неловким казалось подобное молчание Изабель. К концу первой недели я попытался завести беседу. Мы были уже в часе езды от поместья, почти у самых гор, когда я заговорил:
- Мигель Клементе заслужил пощечину, которую ты ему дала. Изабель не ответила, и я решил, что мои слова унес ветер. Тогда я повторил сказанное. Она смотрела вперед, на горы.
- Да, - ответила она, - я и в первый раз тебя слышала. И снова наступила тишина, слышались только фырканье лошадей и хруст снега под их копытами. Когда человек учится стрелять, очень важно сразу уяснить верную позу. Избавиться от неправильных навыков сложно, а порой и невозможно.
- Мигель Клементе заслужил пощечину, которую ты ему дала. Изабель не ответила, и я решил, что мои слова унес ветер. Тогда я повторил сказанное. Она смотрела вперед, на горы.
- Да, - ответила она, - я и в первый раз тебя слышала. И снова наступила тишина, слышались только фырканье лошадей и хруст снега под их копытами. Когда человек учится стрелять, очень важно сразу уяснить верную позу. Избавиться от неправильных навыков сложно, а порой и невозможно.