Генри Райдер Хаггард : Клеопатра
Но чем сильней любовь, тем глубже пропасть, в которую она может пасть, чтобы потом опять вознестись в небеса и снова низвергнуться. Бедная Хармиана! Ты - игрушка своей собственной страсти: сейчас ты нежна, как небо на рассвете, но когда ревность терзает твое сердце, становишься жестокой, как море. Так уж мы, женщины, устроены. Скоро, скоро, когда твое горестное бдение кончится, тебе не останется ничего, кроме слез, раскаяния - и воспоминаний.
И она ушла.
Глава XIV,
повествующая о нежной заботе Хармианы;
о выздоровлении Гармахиса;
об отплытии Клеопатры со свитой в Киликию
и о словах Бренна,
сказанных Гармахису
Клеопатра ушла, и я долго лежал молча, собираясь с силами, чтобы заговорить. Но вот ко мне приблизилась Хармиана, склонилась надо мной, и из ее темных глаз на мою щеку упала тяжелая слеза, как из грозовой тучи падает первая крупная капля дождя.
- Ты уходишь от меня, - прошептала она, - ты умираешь, а я не могу за тобой последовать! О Гармахис, с какою радостью я умерла бы, чтобы ты жил!
И тут я наконец открыл глаза и слабым, но ясным голосом произнес:
- Не надо так горевать, мой дорогой друг, я еще жив.
И она ушла.
Глава XIV,
повествующая о нежной заботе Хармианы;
о выздоровлении Гармахиса;
об отплытии Клеопатры со свитой в Киликию
и о словах Бренна,
сказанных Гармахису
Клеопатра ушла, и я долго лежал молча, собираясь с силами, чтобы заговорить. Но вот ко мне приблизилась Хармиана, склонилась надо мной, и из ее темных глаз на мою щеку упала тяжелая слеза, как из грозовой тучи падает первая крупная капля дождя.
- Ты уходишь от меня, - прошептала она, - ты умираешь, а я не могу за тобой последовать! О Гармахис, с какою радостью я умерла бы, чтобы ты жил!
И тут я наконец открыл глаза и слабым, но ясным голосом произнес:
- Не надо так горевать, мой дорогой друг, я еще жив.