Болеслав Прус : Фараон
- А чары? - спросил Тутмос.
- Нет чар, которых бы не рассекала секира! - воскликнул, смеясь, Рамсес.
Тутмос хотел тут же рассказать фараону о проделках жрецов с Ликоном. Но и на этот раз его остановило соображение, что если фараон очень разгневается, то утратит спокойствие, котороt сейчас придает ему твердость.
"Вождь перед сражением не должен думать ни о чем, кроме сражения. Заняться делом Ликона фараон успеет, когда жрецы будут уже в тюрьме", - думал Тутмос.
Фараон приказал ему остаться, а трое остальных вельмож, низко поклонившись, ушли.
- Наконец-то! - вздохнул облегченно верховный писец, когда они вышли из покоев фараона. - Наконец-то окончится власть бритых голов!
- Давно пора! - поддакнул казначей. - За последние десять лет самый захудалый пророк пользуется большим влиянием, чем номарх Фив или Мемфиса.
- Я думаю, что Херихор втихомолку готовит себе лодку, чтобы удрать до двадцать третьего паопи, - заметил Калипп.
- А что с ним станется? - ответил писец. - Государь простит его, когда он смирится.
- И даже по заступничеству царицы Никотрисы оставит жрецам
их богатства, - добавил казначей, - взяв только нужное для государственной казны.