Болеслав Прус : Фараон

У нас все прекрасное скрыто. У них все делается напоказ. Ассириец, если бы мог, вспорол бы свой желудок, чтобы показать миру, какие редкие яства он ест...
- Продолжай... Продолжай!.. - воскликнул Рамсес.
- Мне остается сказать немногое, - продолжал Сэм. - Я хочу только обратить твое внимание, государь, на различие между нашими и ассирийскими зданиями. Когда много лет назад, будучи в Ниневии, я смотрел на дерзко возвышающиеся над землей ассирийские башни, мне казалось, что
это взбесившиеся кони, которые, закусив удила, встали на дыбы, но вот-вот упадут, и хорошо, если при этом не поломают себе ноги. А попробуйте, ваше святейшество, взглянуть с какой-нибудь высокой точки на египетский храм. Что он напоминает собой? Человека, который молится, припав к земле. Два пилона - это две руки, воздетые к небу. Две стены, окружающие двор, - это плечи. Колонный, или "небесный", зал - это голова, залы "божественного откровения" и "жертвенных столов" - это грудь, а таинственная обитель бога, "святилище" - сердце благочестивого египтянина. Наш храм учит нас, какими мы должны быть. "Да будут у тебя руки мощные, как пилоны, - говорит он нам, - а плечи крепкие, как стены. Да будет у тебя ум всеобъемлющий и щедрый, как преддверие храма; душа чистая, как залы "откровения" и "жертвоприношений", а в сердце, египтянин, да будет у тебя бог!"