Болеслав Прус : Фараон

Несчастная не ела уже несколько дней и была так слаба, что даже не встала со скамьи при входе стольких знатных лиц.
- Сарра, - сказал номарх, которого она знала лучше других, - мы приходим к тебе с доброй вестью.
- С доброй вестью? - проговорила она равнодушно. - Мой сын умер - вот последняя весть. Груди мои переполнены молоком, а сердце - жестокой печалью.
- Сарра, - продолжал номарх, - ты свободна. Не ты убила ребенка.
Мертвенные черты ее оживились. Она соскочила со скамьи и крикнула:
- Я убила! Я! Я одна!
- Слушай, Сарра, твоего сына убил мужчина, грек, по имени Ликон, любовник финикиянки Камы...
- Что? Что ты говоришь? - прошептала она, хватая его за руку. - О, эта финикиянка! Я чувствовала, что она погубит нас. Но грек... Я не знаю никакого грека. Чем мог провиниться перед греком мой сын?
- Этого я не знаю, - сказал номарх. - Ликона нет больше в живых. Послушай, однако, Сарра: этот человек был так похож на царевича Рамсеса, что, когда он вошел в твою комнату, ты признала его за своего господина и предпочла обвинить самое себя, чем нашего государя.
- Так это был не Рамсес? - крикнула она, хватаясь за голову. - И я, несчастная, позволила чужому человеку взять моего сына из колыбели...