Болеслав Прус : Фараон
Кроме того, храм добавит тебе десять талантов, если слух об этом сходстве не распространится по Египту, ибо непристойно, чтобы простой смертный напоминал своим обликом существо божественного происхождения. Пусть же то, что ты слышал о Ликоне и о всех наших розысках безбожника, останется между нами.
- Понимаю, - ответил чиновник, - и может случиться, что такой преступник умрет, прежде чем мы отдадим его под суд.
- Ты меня понял, - сказал Хирам, пожимая ему руку. - Всякое содействие, какого ты потребуешь от финикиян, будет тебе оказано.
Они расстались, как два приятеля, охотящиеся на крупного зверя и знающие, что не важно, чей дротик попадет в цель, лишь бы добыча не ушла из их рук.
Через несколько дней Рамсес опять навестил Каму и нашел ее почти в состоянии помешательства. Она пряталась в самой маленькой комнате своего дворца, голодная, непричесанная, и отдавала прислуге самые противоречивые распоряжения. То приказывала всем собраться, то гнала их прочь от себя. Ночью звала к себе караульных и тотчас же убегала от них на чердак, крича, что ее хотят извести.
Все это убило в душе Рамсеса любовь к ней - осталось только чувство тревоги. И сейчас, когда домоправитель Камы рассказал ему об этих причудах, он схватился за голову и растерянно прошептал:
- Плохо я сделал, отняв эту женщину у ее богини.
- Понимаю, - ответил чиновник, - и может случиться, что такой преступник умрет, прежде чем мы отдадим его под суд.
- Ты меня понял, - сказал Хирам, пожимая ему руку. - Всякое содействие, какого ты потребуешь от финикиян, будет тебе оказано.
Они расстались, как два приятеля, охотящиеся на крупного зверя и знающие, что не важно, чей дротик попадет в цель, лишь бы добыча не ушла из их рук.
Через несколько дней Рамсес опять навестил Каму и нашел ее почти в состоянии помешательства. Она пряталась в самой маленькой комнате своего дворца, голодная, непричесанная, и отдавала прислуге самые противоречивые распоряжения. То приказывала всем собраться, то гнала их прочь от себя. Ночью звала к себе караульных и тотчас же убегала от них на чердак, крича, что ее хотят извести.
Все это убило в душе Рамсеса любовь к ней - осталось только чувство тревоги. И сейчас, когда домоправитель Камы рассказал ему об этих причудах, он схватился за голову и растерянно прошептал:
- Плохо я сделал, отняв эту женщину у ее богини.