Болеслав Прус : Фараон
Так и случилось... И ждать долго не пришлось.
Кама упала к ногам царевича.
- Я все расскажу, - воскликнула она, - только изгони из сердца своего обиду против финикиян! Меня убей, меня посади в темницу, но не гневайся на них.
- Кто напал на Саргона?
- Грек Ликон, который поет у нас в храме, - ответила, не вставая с колен, финикиянка.
- А! Тот, что пел тогда под твоим окном? Это он так похож на меня?
Хирам склонил голову и приложил руку к сердцу.
- Мы щедро оплачивали этого человека, - сказал он, - за то, что он походе на тебя, господин... Мы думали, что его жалкая личность может пригодиться тебе на случай беды...
- И пригодилась!.. - перебил наследник. - Где он? Я хочу видеть этого прекрасного певца... это живое мое изображение...
Хирам развел руками.
- Убежал, негодяй... Но мы его найдем, - разве что он обратился в муху или земляного червя.
- А меня ты простишь, господин? - прошептала финикиянка, положив руки на колени царевича.
- Женщине многое прощается, - ответил наследник.
- И вы не будете мне мстить? - боязливо спросила она Хирама.
- Финикия, - ответил старик неторопливо и внушительно, - простит самое большое преступление тому, кто обретет милость господина нашего Рамсеса - да живет он вечно!
Кама упала к ногам царевича.
- Я все расскажу, - воскликнула она, - только изгони из сердца своего обиду против финикиян! Меня убей, меня посади в темницу, но не гневайся на них.
- Кто напал на Саргона?
- Грек Ликон, который поет у нас в храме, - ответила, не вставая с колен, финикиянка.
- А! Тот, что пел тогда под твоим окном? Это он так похож на меня?
Хирам склонил голову и приложил руку к сердцу.
- Мы щедро оплачивали этого человека, - сказал он, - за то, что он походе на тебя, господин... Мы думали, что его жалкая личность может пригодиться тебе на случай беды...
- И пригодилась!.. - перебил наследник. - Где он? Я хочу видеть этого прекрасного певца... это живое мое изображение...
Хирам развел руками.
- Убежал, негодяй... Но мы его найдем, - разве что он обратился в муху или земляного червя.
- А меня ты простишь, господин? - прошептала финикиянка, положив руки на колени царевича.
- Женщине многое прощается, - ответил наследник.
- И вы не будете мне мстить? - боязливо спросила она Хирама.
- Финикия, - ответил старик неторопливо и внушительно, - простит самое большое преступление тому, кто обретет милость господина нашего Рамсеса - да живет он вечно!