Болеслав Прус : Фараон
- Там молятся? - спросил царевич.
- Нет, - ответил жрец с явной неприязнью, - это собрались поклонники Камы, нашей жрицы, хранящей огонь перед алтарем Ашторет.
- Кого же она сегодня примет?
- Никого, никогда! - ответил провожатый, видимо задетый вопросом. - Если жрица огня не сдержит обета чистоты, она должна умереть.
- Жестокий закон, - заметил наследник.
- Соблаговоли, господин, подождать на этой скамье, - холодно ответил финикийский жрец. - Когда же ты услышишь три удара в бронзовую доску, войди в храм, поднимись на террасу, а оттуда в пурпурный чертог.
- Один?
- Да.
Царевич сел на скамью под сенью оливкового дерева, прислушиваясь к женскому смеху, доносившемуся из павильона.
"Кама... красивое имя!.. Должно быть, молода и, вероятно, красива. А эти дураки-финикияне угрожают ей смертью, если... Может быть, они хотят таким образом обеспечить своей стране хотя бы десять - пятнадцать девственниц?"
Он усмехнулся про себя, но ему было грустно. Почему-то ему жаль было этой неизвестной женщины, для которой любовь была порогом могилы.
"Представляю себе Тутмоса на месте жрицы Камы: бедняга должен был бы умереть, не успев зажечь перед богиней ни одного светильника", - подумал наследник.