Болеслав Прус : Фараон
Прислуга ушла в отдаленные комнаты. Факелы догорали. По спальне пронесся прохладный ветер, насыщенный ароматами цветов. Где-то вверху послышалась тихая музыка арф.
Рамсес поднял голову.
Холщовая крыша спальни раздвинулась, сквозь
прорезь
в
потолке показалось созвездие Льва и в нем яркая звезда Регул. Музыка арф стала громче.
"Уж: не боги ли собираются ко мне в гости?" - подумал с усмешкой Рамсес.
В отверстии потолка блеснула широкая полоса света, яркого, но не резкого. Немного спустя вверху показалась золотая ладья с беседкой из цветов; столбы ее были увиты гирляндами из роз, а кровля украшена фиалками и лотосом. На обвитых зеленью шнурах золотая ладья бесшумно спустилась на пол; из цветов вышла нагая женщина необычайной красоты. Тело ее казалось выточенным из белого мрамора, а янтарные волны волос упоительно благоухали.
Выйдя из своей воздушной ладьи, она преклонила колени.
- Ты - дочь Софры? - спросил ее наследник.
- Ты угадал, государь...
- И, несмотря на это, пришла ко мне!..
- Молить, чтобы ты простил моего отца... Он несчастен!.. С полудня он в отчаянии проливает слезы, лежа во прахе.
- А если я не прощу его, ты уйдешь?
Рамсес поднял голову.
Холщовая крыша спальни раздвинулась, сквозь
прорезь
в
потолке показалось созвездие Льва и в нем яркая звезда Регул. Музыка арф стала громче.
"Уж: не боги ли собираются ко мне в гости?" - подумал с усмешкой Рамсес.
В отверстии потолка блеснула широкая полоса света, яркого, но не резкого. Немного спустя вверху показалась золотая ладья с беседкой из цветов; столбы ее были увиты гирляндами из роз, а кровля украшена фиалками и лотосом. На обвитых зеленью шнурах золотая ладья бесшумно спустилась на пол; из цветов вышла нагая женщина необычайной красоты. Тело ее казалось выточенным из белого мрамора, а янтарные волны волос упоительно благоухали.
Выйдя из своей воздушной ладьи, она преклонила колени.
- Ты - дочь Софры? - спросил ее наследник.
- Ты угадал, государь...
- И, несмотря на это, пришла ко мне!..
- Молить, чтобы ты простил моего отца... Он несчастен!.. С полудня он в отчаянии проливает слезы, лежа во прахе.
- А если я не прощу его, ты уйдешь?