Болеслав Прус : Фараон


Рамсес совсем не говорил с Дагоном о своих крестьянах и даже не вызвал его к себе; ему было неудобно ссориться с финикиянином, от которого он получил деньги и к которому, пожалуй, еще не раз вынужден будет обращаться.
Однако спустя несколько дней после столкновения Рамсеса с писцом Дагона банкир сам явился к наследнику престола с каким-то завязанным в белый платок предметом. Войдя в комнату, он опустился на колени, развязал платок и вынул из него чудесный золотой кубок, богато украшенный разноцветными каменьями и резьбой. На подставке был изображен сбор винограда, а на чаше - пиршество.
- Прими этот кубок, достойный господин, от раба твоего, - сказал банкир, - и пусть он служит тебе сто... тысячу лет... до скончания веков.
Рамсес, однако, догадался, чего добивается финикиянин. Поэтому, не прикасаясь к драгоценному подарку, он сказал, строго взглянув на Дагона:
- Ты видишь, Дагон, багряный отлив внутри кубка?
- Конечно, - ответил банкир, - как же мне не заметить этого багрянца, по которому видно, что кубок из чистейшего золота.
- А я тебе скажу, что это кровь детей, отнятых от родителей! - грозно ответил наследник престола и ушел, оставив Дагона одного.